Кроме бурят-казаков, воевавших в Гражданской войне в составе войск атамана Семёнова и барона Унгерна, существовали и бурятские подразделения в армии Колчака, принимавшие участие в военных действиях на территории вплоть до Урала. Часть из них были иркутскими бурятами, которые не состояли в казачьем сословии.
Известны попытки формирования в Иркутске национального бурятского батальона при создании Сибирского корпуса, армии эсеровского Временного сибирского правительства. Эти попытки велись сибиряками по проекту омского «военно-морского» министра, участника Гражданской войны в Сибири и организатора восстания сибирских добровольцев-офицеров в Иркутске Алексея Гришина-Алмазова.
После того, как правые военные свергли власть Сибирской Директории в Омске (существовала 4 месяца), на территории Сибири был установлен военный режим Верховного правителя России Александра Колчака. Известно, что адмирал Колчак довольно скептически относился к национальным воинским формированиям. Однако уже в начале своего вооруженного мятежа он публично приветствовал создание «патриотических» отрядов самообороны из бурят. Впоследствии в Иркутске и в Забайкалье правительством Колчака были сформированы две бурятские белые части, которые сражались на стороне белого режима до февраля 1920 года, то есть, фактически до полного разгрома Колчака и окончания Гражданской войны в Сибири.
Речь идет об Отдельном бурятском конно-стрелковом отряде, созданном в Иркутске на основе западно-бурятских «отрядов самообороны», собранных царским штабс-капитаном (впоследствии колчаковским подполковником) Степаном Пирожковым, внуком известного сибирского промышленника, потомственного дворянина и боханского бурята Ильи Пирожкова. Этот отряд сначала был создан как охрана делегатов собранного при Колчаке Всебурятского съезда выборных представителей от бурятского населения Сибири и насчитывал 300 сабель.
Интересно, что уральский атаман Дутов лично прислал для бурятского отряда лучших коней из Оренбургского казачьего войска. В составе этого отряда особо красочно смотрелся конвой-эскорт из 30 сабель, который охранял бурятских религиозных деятелей. Оригинальным было и вооружение отряда. Помимо кавалерийской винтовки, сабли и пистолета у каждого из бурятских колчаковских всадников-«улан» были еще пика, лук (!) и традиционный бурятский кинжал. Завершали экзотическую картину небольшой бурятский щит, состоявший из двух частей, крепившихся на левом предплечье и плече, и массивный металлический панцирь с рукавами и воротником.
В дальнейшем, после призыва бурят-добровольцев этот «конно-стрелковый» отряд был переименован в Бурятский уланский полк и отправлен во главе с лейтенантом Агван-Элбеком Аяшаевым (Аюшеевым?) в Омск. Бурятские уланы участвовали в сопровождении (эскорте) колчаковских военных чинов, а также в боевых действиях во время ожесточенных сражений с красными на Урале (в районе Челябинска).
Другое подобное добровольческое воинское формирование колчаковской армии состояло из бурят Забайкальской области. Отряд из селенгинских цонголов и сартулов под командованием Чойбалсана Жаргала Баяра и Солийна Ахмадова принимал участие в большом весеннем наступлении колчаковских войск 1919 года. Затем в составе частей уральских казаков буряты-цонголы прикрывали отход разбитых белых частей с Урала в Сибирь на переформирование, участвовали в Тобольском контрнаступлении, и, наконец, переносили все тяготы «Великого отступления» армии Колчака. Цонгольский отряд «самораспустился» только в феврале 1920 года, уже после полного разгрома белых и расстрела самого Колчака в Иркутске.